Портрет митрополита Московского и Коломенского Платона (Левшина)

В 1766 году настоятелем Лавры становится законоучитель наследника престола архимандрит Платон (Левшин; † 1812) - будущий митрополит Московский и Коломенский. Человек неутомимо деятельный, он решительно принимается за благоустройство не только самой обители, но и этой небольшой части нового вверенного ему "хозяйства" - Сухаревского подворья. И здесь первым предметом заботы отца Платона становятся совсем еще непригодные для поселения в них архимандричьи палаты.

Всепресветлейшая Монархиня! Всемилостивейшая Государыня! - пишет он в своем письме к Екатерине II.- Будучи уверен о матернем Вашего Императорского Величества к подданным своим благоутробии, имея притом Всемилостивейшее дозволение, дерзаю Ваше Императорское Величество утруждать следующим моим прошением.

В Москве имеется Троицкой Лавры подворье, на котором малое деревянное строение очень ветхо, а построенные вновь немалые каменные палаты, хотя вчерне каменной работой совсем отделаны, но по надлежащему не покрыты, также полов и печей нет и другой внутренней и наружной работой не окончены. И потому в оном Подворье без достройки тех палат или без немалой поправки ветхих деревянных покоев жить невозможно.

Того ради, прибегая к щедроте Вашего Императорского Величества, всенижайше прошу: на достройку оного Троицкой Лавры подворья пожаловать Высочайшею своею милостью сколько Ваше Императорское Величество по премудрому своему изволению заблагорассудите. Я, проповедуя Всемилостивейшее Вашего Императорского Величества к рабу Вашего Величества снисхождение, буду молить Преклоншего небеса и Снисшедшего к человечеству, дабы Он из сокровищ благости Своея не преставал... изливать щедроты Свои на священную главу Вашу, которую Он благоволил избрать орудием Своим благодетельствующим. (6)

При дворе законоучитель наследника престола пользовался величайшим почетом и уважением. Известно и личное расположение к архимандриту самой императрицы, а потому неудивительно, что по прошествии кратчайшего времени последовал Указ Коллегии экономии, гласивший:

Императрица Екатерина II Алексеевна. Художник А.П. Антропов. 1780-е гг.

На достройку вчерне построенного в Москве Троицкой Лавры каменного подворья повелеваем выдать из экономических доходов того монастыря архимандриту Платону пять тысяч рублей, не требуя в них от него отчета.

На подлинном подписано собственною Ее Императорского Величества рукою так:

Екатерина.

Сентября 11 дня 1766 года

в Санкт-Петербурге.(6)

Таким образом, попечением архимандрита Платона и благодаря щедрости императрицы все работы по отделке палат к следующему, 1767 году, были благополучно завершены. Достоверные сведения об этом содержатся и в жизнеописании будущего митрополита Московского: "Оные (каменные архимандричьи покои Подворья) вчерне были устроены архимандритом Гедеоном; однако, по отобрании вотчин, остались не оконченными. Но скоро, по производстве в архимандриты, императрица пожаловала Платону на отстройку тех палат 5000, которые он совсем окончил к августу месяцу и устроил домовую церковь, которую и освятил 18 августа; и то освящение удостоил присутствием своим государь наследник и его обер-гофмейстер граф Никита Иванович Панин с прочей придворной свитой, и соизволил в новых палатах взять обеденный стол". (2)

Проявление высочайшего внимания к такому событию, как освящение домовой церкви - знак того уважения к законоучителю при дворе, о котором говорилось выше. Однако и архимандрит Платон не преминул почтить своего августейшего ученика - цесаревича Павла: церковь была им освящена во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла.

Цесаревич Павел Петрович. Художник А.П. Антропов. 1765 г.

За архимандричьими палатами, возведенными по проекту московского архитектора Василия Яковлева в модном в те годы стиле барокко, на долгие годы и десятилетия вперед утвердилось наименование "Главного дома". Он был похож на многие аналогичные дворцовые постройки периода первой половины XVIII века: симметричное здание в два этажа "на погребах", центральная часть и фланги которого подчеркивались ризалитами (выступающими частями здания). Над центральными ризалитами южного и северного фасадов - треугольные фронтоны. Кроме того, южный (главный) фасад украшал ряд пилястр - вертикальных выступов в стене в виде части встроенного в нее четырехгранного столба. Оконные проемы обрамляли белокаменные на втором и кирпичные на первом этаже наличники. Дворцовый характер палат снаружи подчеркивала и балюстрада с тумбами, проходившая по краю кровли, а внутри - анфиладная планировка комнат второго этажа с парадным залом в центре главной (южной) анфилады. Здесь же, на втором этаже, помещалась и домовая Петропавловская церковь.

С точки зрения планировки, место для возведения Главного дома было выбрано как нельзя лучше - практически в центре территории Подворья.

С юга к зданию архимандричьих палат примыкал сад с липовыми "прешпектами" и крохотным декоративным прудом. На севере, у подножия холма, на котором возведены были палаты, раскинулись обширные огороды, сдававшиеся в аренду местным жителям и служившие для Подворья источником постоянного дохода.

Близ западного фасада палат располагались деревянные, на каменных фундаментах жилые флигели и несколько подсобных строений, образовывавших небольшой хозяйственный двор, въехать на который можно было через большие створчатые святые врата, выходившие в Троицкий переулок. За этим двором лежал погост слободской церкви Живоначальной Троицы, а поблизости, на спускающемся к берегу Неглинки (а точнее, так называемого Самотечного пруда, образовавшегося при искусственном запруживании реки) склоне холма, прилепились дома церковного причта.

Вид церкви Троицкой, что в Троицкой слободе. Художник Дрегер с рисунка Павлова. Литография. 1820-е гг.

Словом, как следует из этого описания, в конце 60-х годов XVIII столетия Троицко-Сухаревское подворье очень напоминало весьма обширную сельскую усадьбу, расположившуюся по соседству с сельской же церковью.